Главная » 2013 » Сентябрь » 21 » Заморозки перед оттепелью
19:06
Заморозки перед оттепелью
Заморозки перед оттепелью

Тридцать лет назад, в сентябре 1983 года, генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов тяжело заболел и отошел от дел. Провалилась последняя попытка придать новый, чекистский, импульс советской системе

Лев Лурье, историк


В ноябре 1982-го, когда умер Брежнев, как и в феврале 1984-го, после смерти Андропова, я стоял в гастрономе в очереди за водкой. Смерть Леонида Ильича не вызвала у моих компатриотов никакой скорби, все были оживлены, перемигивались, рассказывали вполголоса приятелям анекдоты о покойном. Смерть "вечного" генсека давала повод выпить. 

В день смерти Андропова очередь сурово молчала. Люди не поднимали глаз. А один пьяный вдруг отчаянно закричал: "Папа умер!" Что-то в нем было, в этом Андропове, понятное народу... 

Вокруг лежал Ленинград — темный, грязный, депрессивный. 

Развитой брежневизм

К 1983 году люди устали от всеобщей лжи и бесперспективности существования. 

Понурое большинство, обитающее в новостройках, живет шестью сотками, получает продовольственные пакеты к праздникам, давится в очередях. С точки зрения начальства — тишь да гладь, да божья благодать. Между тем ледяной панцирь советской власти на глазах становится тоньше. А подледная жизнь разнообразнее. Страна напоминает старинный дубовый шкаф, который на самом деле изъеден древоточцами. 

Общественный договор между коммунистической властью и гражданами в 1982 году формулируется любимой присказкой тех лет: "Вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что работаем". Служба идет ни шатко ни валко. 

Советская система самоснабжения к началу 1980-х годов приобретает цветущую сложность. Максима времени — "не имей сто рублей, а имей сто друзей" — обладает глубочайшим политэкономическим смыслом. Рубль, который презрительно называют деревянным, сам по себе действительно ничего не значит. Нужное не покупают, а достают. 

Строят коровники, репетируют абитуриентов, пишут диссертации для кавказских и среднеазиатских соискателей, делают ювелирку, подрабатывают проводниками, воруют жесть с завода, торгуют мясом "налево", шьют штаны. Принимают пациентов за деньги. Крылатое выражение "Чтоб тебе жить на одну зарплату" — из того времени 

Самообеспечение касается не только материальной, но и духовной сферы. Все, кто хотел, уже прочитали стихи Бродского и прозу Солженицына. "Последнее танго в Париже" не показывают в кинотеатрах, но у каждого киномана есть друг с видаком. Эдуарда Хиля слушают пионеры и пенсионеры. Настоящим знатокам доступны кассеты входящего в моду Майкла Джексона и Led Zeppelin. 

Даже официальная эстрадная лирика повествует не о строительстве БАМа, а о "крыше дома своего", то есть, грубо говоря, проповедует скорее не социалистические, а, что называется, мелкобуржуазные ценности. 

Коммунизм умер, на смену ему не пришло никакой объединяющей идеи. Граждане "крутятся" или пьянствуют, но все равно ощущают тяжелый дискомфорт. Несмотря на высокую цену энергоносителей, страна очевидным образом беднеет. Неухоженность бросается в глаза. Пассионарии идут в фарцовщики, рок-музыканты и диссиденты... 

Чекистский крюк

В Ленинграде, в саду Дзержинского (ныне Лопухинском) — там, где кончается Кировский (Каменноостровский) проспект — при советской власти стоял маленький памятник Железному Феликсу. Как-то ко мне подошел старичок и рассказал историю: Сталин не любил Дзержинского, при нем памятник хотели выкинуть. Но старые чекисты с горячим сердцем и чистыми руками упрятали Феликса Эдмундовича под огромный куст сирени и тем спасли монумент. И когда Сталин умер, Дзержинского вытащили из-под ветвей и поставили на старое место. 

Несмотря на ежовщину и прочие прелести, в народе еще жила вера в настоящего чекиста, который не ворует, все видит и, в конце концов, наведет порядок. Об этом, собственно, повествовали любимые и телезрителями, и председателем КГБ Юрием Андроповым фильмы Юлиана Семенова. 

В 2007 году генерал-полковник ФСБ Виктор Черкесов опубликовал статью в "Коммерсанте" под названием "Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев" (эта публикация стоила ему в итоге должности). "Рыхлое, неоднородное, внутренне противоречивое и далеко не однозначное сообщество людей, выбравших в советскую эпоху в качестве профессии защиту государственной безопасности, оказалось в социальном плане наиболее консолидированным. Или, если точнее говорить, наименее рыхлым. Падая в бездну, общество уцепилось за этот самый "чекистский" крюк. И повисло на нем. А кому-то хотелось, чтобы оно ударилось о дно и разбилось вдребезги". Виктор Черкесов имел в виду иные годы, но в такой же степени его формулировки касаются и короткого правления Андропова.

"Чекизм" — последняя, уже в значительной степени не связанная с коммунистической идеологией, духовная скрепа советского режима. Работай честно, служи государству. Чекисты — последние воины империи. Недаром на лобовом стекле каждого третьего грузовика — портрет Сталина. Миф о равенстве и порядке в СССР еще жив. 

Новый генсек, хмурый, неулыбчивый Юрий Андропов, взялся за преобразование рыхлого брежневского государства. Речь шла о шагах в сталинском духе, правда, без массовых посадок и расстрелов. Чеслав Кищак, глава польских чекистов, вспоминал слова Андропова: "Когда возникал затор на реке из бревен, сплавщики находили ключевое бревно и ловко его вытаскивали. Все! Затор ликвидирован, сотни бревен плывут дальше. Вот так лучше и действовать". 

Ближайшие цели Андропова: прекращение кумовства, разрушение сложившихся номенклатурных кланов. Омоложение руководства. Борьба с коррупцией, включая и номенклатурную. Наведение порядка на предприятиях, искоренение пьянства, прогулов, нелегальных промыслов. Начались массовые аресты тогдашних подпольных миллионеров — директоров овощных баз; магазинов, имевших доступ к дефициту; крупных фарцовщиков с милицейскими "крышами". Правда, главных выгодополучателей — номенклатурных работников — трогали пока только в Узбекистане. 

Шла борьба со всяким национализмом, включая русский. Существовал план постепенного изменения административно-территориального деления СССР — никаких союзных и автономных национальных республик. 

Страну следует подморозить — глушить западные радиостанции, искоренить диссидентов, уничтожить самиздат и тамиздат. КГБ докладывал генсеку: "Завершено разложение пытавшихся действовать в СССР так называемой "русской секции международной амнистии", "хельсинкских групп" и некоторых других подобных группирований; 17 наиболее активных их участников привлечены к уголовной ответственности". Не сажать массами, а "профилактировать": хочешь читать Бердяева — работай сторожем или кочегаром, но путь наверх для тебя закрыт. В 1982 году органы профилактировали 19 896 советских граждан. 

Все, кто открыто противостоял советской власти, уже оказались к тому времени либо в тюрьме, либо за границей, и, следовательно (так как КГБ надо же чем-то заниматься), наступила очередь периферии. Опасность можно было ожидать отовсюду, как в фильме Хичкока. 

Особенностью андроповской волны репрессий (за каждой посадкой следовали административные чистки среди знакомых арестованных) стала их полная непредсказуемость: бомбили, как в 1937-м или 1949-м,— по площадям. 

Если все же попытаться сформулировать месседж, то он — в полном прекращении всяких связей с Западом. Хочешь — рисуй абстрактную картинку, подражай Осипу Мандельштаму или Бобу Дилану, главное — не связывайся с "главным противником". 

Поэтому действовали не только таской, но и лаской, Идеологическим изгоям впервые устроили некоторую "площадку молодняка", где те, кто не укладывались в поэтику социалистического реализма, могли бы творить под надзором специально уполномоченных товарищей. Появляются Рок-клуб, Клуб-81 и Товарищество экспериментального искусства в Ленинграде, Рок-лаборатория в Москве. По личному распоряжению генсека выпускают много лет лежавший на полке фильм Алексея Германа "Мой друг Иван Лапшин". Да и вообще, чемпион проката в 1982 году — "Вокзал для двоих" Эльдара Рязанова. 

Неудавшийся Пиночет

"Говоришь, что все наместники — ворюги? Но ворюга мне милей, чем кровопийца",— любим мы повторять вслед за Иосифом Бродским. Но эта максима сомнительна. У Пиночета, Дэн Сяопина и Ататюрка много поклонников. Порядок важнее, чем свободы,— вот идеология "чекизма". Поначалу у Андропова было много поклонников. После сенильного Брежнева и его целующихся и награждающих друг друга орденами коллег Андропов казался человеком волевым и серьезным. 

Шумная отставка министра внутренних дел Николая Щелокова и борьба с приписками в милиции, сочинское и рыбное дело — это было популярно. А облавы на прогульщиков в банях и кино воспринимались скорее юмористически: "Где наша не пропадала". 

Ждали серьезных реформ, улучшения жизни, но не дождались. Понятно, что Андропов провел на посту генерального секретаря чуть больше года и двинуться "вперед на малом тормозе", как Петр Столыпин, просто не успел. Но его возможные дальнейшие планы можно реконструировать по первым шагам Михаила Горбачева. До 1986 года, когда взорвался Чернобыль и обвалились цены на нефть, Михаил Сергеевич шил по андроповским лекалам. 

Вероятно, Андропов планировал некое продолжение свернутых Брежневым косыгинских реформ — отсюда горбачевские госзаказ и закон о государственном предприятии, дававший больше воли директорам. В сфере обслуживания собирались дать свободу частникам. "Сильная социальная политика" — разрешение покупать дома в деревне, раздача земли под огороды, увеличение жилищного строительства. Крупные инвестиции в модернизацию промышленности. Продолжение борьбы с коррупцией. Борьба с пьянством, которая уже после смерти Андропова вылилась в знаменитую антиалкогольную кампанию. 

Но было уже поздно. Стать русским Дэн Сяопином ни Андропов, ни его назначенец Горбачев не смогли. Русская деревня уже была полностью опустошена. Работать за копейки "на дядю" советский народ не собирался. Никакой конфуцианской этики, главное — подальше от государства. 

Все валилось из рук. Страна не выдерживала темпов гонки вооружений, заданных США при Рональде Рейгане. Война в Афганистане шла ни шатко ни валко. В любой момент могла взорваться Польша. Несмотря на все усилия СССР и его союзников, в Европе разместили американские ракеты среднего радиуса действия. Сбитый над Сахалином южнокорейский самолет поставил Восток и Запад на грань войны. Советские резидентуры в странах НАТО должны были отслеживать возможные приготовления Запада к первому удару: не горит ли по ночам свет в Пентагоне, не собирают ли банки крови для переливания и т.д. Деньги, которые могли бы пойти на "сильную социальную политику", шли военным. 

Не такими уж убежденными выглядели и преторианцы Андропова. Повидавшие капиталистические страны молодые чекисты не верили в марксизм-ленинизм и больше думали о "волгах", кооперативных квартирах и возможности съездить с женой в Париж. 

Хмурое андроповское время давало населению неопределенную надежду на большую справедливость. Но правды не прибавилось, а жить стало тяжелее. 

Последний бой андроповского арьергарда — ГКЧП, во главе которого стоял один из самых близких Юрию Владимировичу людей — Владимир Крючков. А вот подавляющее большинство офицеров КГБ предали идеи своего председателя и дружно переметнулись на сторону Бориса Ельцина. Застрелились Борис Пуго и маршал Сергей Ахромеев. Никакой "чекистский крюк" СССР не удержал. 

Пророческое стихотворение Леонида Мартынова датировано 1952 годом: 

Примерзло яблоко 

К поверхности лотка, 

В киосках не осталось ни цветка, 

Объявлено открытие катка, 

У лыжной базы — снега по колено, 

Несутся снеговые облака, 

В печи трещит еловое полено... 

Все это значит, что весна близка! 

Через несколько месяцев умер Сталин. Тенденции к усилению государственного патернализма вообще обычно набирают силу перед поворотом к большим свободам. Заморозки перед оттепелью. Так было в 1921-м, в 1952-м и в 1983-м...

Просмотров: 571 | Добавил: antossi | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]